После падения Сибирского ханства в конце XVI века, основная часть оставшейся в живых татарской феодальной верхушки, переходит на службу новому правительству в качестве служилого сословия - «йомышлы»

Семен Ремезов в «Истории Сибирской» сообщает, что в 1598 г. «в поход за царем Кучумом» была направлена рать. В результате боя было захвачено много пленных, в том числе 3 сына, 2 дочери и 6 жен «кучумовых» и «з достальным имением и со скотом возвратишася здравии». Плененные «кучумовичи» были отправлены в Москву. После поражения хан Кучум бежал к верховьям Иртыша и по пути «похитил у калмыков коней многое число». Однако калмыки настигли обидчика, и «многих кучумлян побиша и коней, свои стада отняша». С небольшим числом своих сторонников Кучум направился в Ногайскую землю, где сам он был убит, а его люди «приидоша ко граду Тобольску и приложася ясак платити, овии же крестишася во христианство и поверстаны в службу в новокрещенский список, овии же мурзы и мурзичи, 300 человек поверстаны в службу и оклад им учинен по 15 рублей и по 7-ми. И поставиша русского голову, чиновника».

По всей видимости, именно эти 300 «мурз и мурзичей» и составили основу контингента служилых татар главного сибирского города - Тобольска. Численность ихпочти не менялась в течение всего XVII в. и оставалась в Тобольске, по данным С.В. Бахрушина, в пределах 250-255 человек

Сведения относительно пленения «лутших мурз» и приведения их к шерти в 1598 г. подтверждаются и в Наказе русскому послу Александру Федоровичу Жировому-Засекину, где сообщается, что «...государевы наши люди зашед Кучума царя на поле, побили на голову самого Кучума царя да брата его Илитеня царевича и детей его и племянников и с ним трех царевичей ми многих князей,

и мурз и всяких людей побили болши шти тысеч человек, а пяти царевичей Кучумовых детей Асманака царевича з братьею, десять цариц Кучюмовых и детей его жон да восмь царевых Кучюмовых дочерей, лутших мурз болши трехсот человек живых взяли и к государю нашему царю и великому князю Борису Федоровичу всея России самодержца привели, а улусы Кучумовы разорили...».

Таким образом, основа служилого татарского войска сложилась из представителей феодальной верхушки бывшего

Сибирского ханства. До присоединения Сибири они составляли военно-служилую элиту Сибирского ханства. Среди них С.В. Бахрушин называет князя Енбулата, служившего в Тобольске в 90-е годы XVI в., его сына князя Кутука и внука Аллагур-мурзу, мурзу Кайдаула Байсеитова, его сыновей Мамета, Читея и Аиткула Кайдауловых, тарского князца Тынмамета Берделей-мурзина, его сына Кучука Тынмаметова и внука Талайку Кучукова. Среди татарских мурз начала XVII в. известен тюменский служилый татарин «князь

По сведениям Г.Ф. Миллера, уже в 1595 г. служилые татары имелись в гарнизоне г. Тюмени. Так, он сообщает об уходе из Тюмени в 1595 г. 50 служилых татар с женами и детьми, которые направились в область, лежащую по верхнему течению Тобола, и захватили с собой еще 30 человек ясачных татар и тюменских служилых татар. В 1598 г., во время последнего похода на хана Кучума, тобольский воевода А. Воейков поручил отдельную операцию отряду, в который входили 40 казаков и 60 татар.

Аткачарко Ахманаев», тюменские «юртовские служивые татарове лучшие люди» Девей Иртышов, Буйдак Емачтаев, Тугока Келементеев, Моюмас Азехматов, Казад Енгильдеев, Устемир Канчюрин и др. Некоторые из попавших в русский плен сибирско-татарских феодалов были отправлены в Москву. Известно, что плененный царевич Маметкул в 1584 г. был отправлен в сопровождении отряда казаков под предводительством атамана Грозы. В Москве Маметкул был милостиво принят царем Федором и, поступив на русскую службу «полковым воеводою», принимал участие в 1590 г. в шведском походе, а также в

походах по усмирению татар.

В отличие от русского казачества, в подавляющей массе формировавшегося из низов сибирского общества и благодаря службе достигавших определенного социального статуса, изменения в социальном положении казаков-татар происходили в прямо противоположном направлении. Потомки служилых татар вели свои родословные от военно-феодальной верхушки Сибирского ханства. Многие из них были связаны происхождением со знатными родами тюрко-монгольского мира. «За многие привилегии» поступив на царскую службу

и «сохранив в определенной мере свои прежние права, они составили особый разряд так называемых «юртовских служилых татар», выделенных из основной массы ясачных людей». В лице татарской военно-служилой знати Московское государство получило профессионально подготовленный военный контингент, который играл исключительно важную роль в процессе дальнейшей колонизации Сибири. Татарская военная знать, как отмечал С.В. Бахрушин, «безболезненно перешла на царскую службу, переменив без резкого перерыва одного господина на другого».

Подобная же ситуация наблюдалась и в других покоренных Русским государством постзолотоордынских государствах - Астраханском, Казанском ханствах. Казанским феодалам после завоевания Казанского ханства, когда мощь татарской знати была сломлена, также пришлось всецело ориентироваться на политику московского правительства. Те феодалы, которые проявили лояльность по отношению к русскому правительству, были оставлены на своих местах. За это они должны были служить новой власти. Их стали называть мурзами и служилыми татарами. Служилые татары использовались в качестве толмачей, переводчиков, послов, писцов и т. д. Они участвовали в Ливонской войне, военных походах, охране границ Русского государства и пр. За службу они получали земли, денежное и хлебное жалованье. Служилые татары обладали некоторыми привилегиями в торгово-ремесленных занятиях. Общее же число татар в русской армии в XVII в., по данным С.Х. Алишева,

составляло около 10 %, а в 1651 г. их было 6,5 % или 9113 человек конных воинов.

По окладным книгам 1696 г. обнаруживаем, что самые большие оклады среди тобольских служилых татар были у голов служилых татар - Авазбакея Кульмаметева - 23 рубля, и его сына Сабанака Азбакеева - 16 рублей. Наибольшие оклады среди служилых татар - по 15 рублей - были у Кармышана Кочемаметева, Тахлыбая Копландина, Юзюпа Алышаева, Мамета (по другим источникам -Ишмамета) Семенеева и Мамет Мурата Азбакеева. По 14 рублей получали Акшац Мамеделеев, Кутлумамет Исенеев, Аничко Аиткулов, Урмашко Надыров. Русская администрация сохраняла иерархию среди «лучших людей» аборигенного населения на протяжении XVII в., поэтому в окладах служилых татар отражалась социальная значимость прежней ханской элиты. Кроме того, обычно на места умерших служилых с их окладом приверстывались их дети или братья. Исходя из этого, в указанных служилых татарах со старшими окладами можно видеть потомков высшей аристократии Сибирского ханства, в том числе, возможно, и карача-беков.

Как замечает П. Небольсин, в Сибири в сословие служилых людей татары верстались за особенные услуги, часто по их собственной просьбе, но преимущественно из тех, «от которых измены не почаяти».

Привлечение на свою сторону татарской военно-служилой знати для Московского государства имело огромное значение. Поэтому действия местной власти были направлены на то, чтобы выполнять установку центрального правительства: «.от Кучума царя людей лучших отговаривать, чтобы ехал к государю служить». Для этих целей привлекались и уже перешедшие на русскую службу тобольские татары. Была предусмотрена система поощрений и льгот: «а которые от царя приедут и тех жаловать, и сукна давать и хлебца. И которые князьки и Татарове государю служат и в город к воеводам приходяти ясаки платят, и про всякие вести про Кучума царя, и про его умышление и про Ногай, учнут приходя сказывать - и тех татар поить и кормить государевым запасом и береженье к ним и ласку держат великую и отпускати их к себе домой не задерживая».

Угроза отпадения Сибири от центра существовала в

течение всего XVII в. Эта угроза обязывала Российское правительство предпринимать меры по установлению прочных административных, политических и экономических связей с «дальней сибирской вотчиной». Тобольск с конца XVI в. являлся связующим звеном между новой государевой вотчиной и центром, объединял сибирские города под своим началом.

Исходя из этих установок, на первых порах государство всячески старалось поощрять служилых татар и оберегать их интересы, в том числе и от представителей местной власти. Когда в 1598 г. воевода Ефим Бутурлин «мимо государеву указу» наложил на юртовских татар ясак по 10 соболей с человека и «не в меру, но по большому окладу» наложил ясак на тобольских «кречатников», которые прежде «за ясак давали кречеты», а после обложения ясаком «государю изменили, побежали», то служилые татары обратились к царю с челобитной, в которой жаловались, что «у них вотчин никаких нет и соболями не промышляют» и прежде ясака с «них не имали». Царь освободил юртовских татар от ясака, а новым воеводам предписал произвести розыск об этих незаконных действиях Ефима Бутурлина и велел «за то на Ефима опалу свою государеву положить». Из Москвы поступает предписание воеводам «льготить и беречи...» юртовских татар, и чтобы «.они б жили в государевом жалованье безо всякого сумненья и юрты свои полнили». «Имянной указ» царей Ивана и Петра Алексеевичей от 21 января 1696 г. гласил: «будет

по розыску явится, что ясачные люди разбрелись в дальние страны и изменили от воеводских нападков и тех воевод, которые по совершенным уликам будут тому вины - за то самих казнить смертью же».

По всей видимости, именно дипломатическими расчетами и политической дальновидностью московской власти объясняется и то, что служилые татары на протяжении всего периода существования данного сословия оставались мусульманами. Активных насильственных мер по христианизации служилых татар в Сибири, в отличие от Казанского ханства, не предпринималось. И хотя одним из важнейших постулатов казачества являлось православие, и в казачьи команды обычно набирались лишь те инородцы, которые приняли христианскую веру, тем не менее, основная масса татар-казаков в Сибири осталась «магометанами». Татары же «новокрещены» служили в русских, либо «литовских» командах. Как правило, они выделялись в отдельный «список». По этому «списку» в 1633 г тобольских новокрещеных татар и новокрещеных казаков числилось 25 человек. «Новокрещены» на первых порах составляли особый разряд полуслужилых инородцев - т.н. «кормовые новокрещены», которые получали неопределенный денежный «корм» за разные служебные поручения, а не постоянное, годовое «жалованье», которое выдавалось «служилым татарам» (некрещеным) и другим служилым инородцам, составлявшим постоянные воинские части.

«Кормовые новокрещены» часто били челом о поверстании в русские войсковые части - в казаки и др. Обычно эти просьбы удовлетворялись, и новокрещеные татары очень быстро сливалась с русским казачеством.

В целом число новокрещеных татар было незначительным, так как, несмотря на все усилия рьяных сибирских православных просветителей Филофея Лещинского, Сильвестра Главацкого и их последователей, новая вера плохо приживалась у сибирских народов, и особенно у татар. В то время как князьки северных княжеств (Обдорского, Пелымского, Куноватского и пр.), хотя бы номинально принимают православие, ситуация с верхушкой бывшего Сибирского ханства остается иной. В их отношении Москва выбирает иную, более гибкую политику.

Таким образом, на первых порах для сибирской верхушки не происходит существенных изменений при смене сюзерена. С присоединением Сибирского ханства к России царское правительство в основном сохранило традиции военной службы, сложившиеся еще в период существования ханства. В конце XVI - начале XVII вв. они по-прежнему считаются «лучшими людьми», за ними сохраняются их «вотчинные угодьи», им даются различные привилегии. Кроме того, они, наряду с русскими служилыми людьми, за службу получают денежное, хлебное и соляное жалованье. Но в дальнейшем положение служилых татар постепенно меняется.

Автор: Зайтуна Тычинских