Если бы я был Федором Бондарчуком, то непременно бы снял фильм о «Дикой Дивизии» - феномене российской военной истории, незаслуженно забытом режиссерами. История еще не знала такого, чтобы верхом на конях можно было разгромить железную танковую дивизию. Это сделали кавказские джигиты, в числе которых был Хамид Нальгиев, отец известного тюменского хирурга, доцента кафедры травматологии, ортопедии и военно-полевой хирургии Тюменской медицинской академии Ахьяда Хамидовича Нальгиева.

Царь Николай II, описывая полки «Дикой дивизии» в период Брусиловского прорыва (1915 г.), писал:

Как горная лавина обрушился Ингушский полк на германскую Железную дивизию. Он был немедленно поддержан Чеченским полком. В истории русского отечества, в том числе нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части, вооруженной тяжелой артиллерией: 4,5 тысячи убитых, 3,5 тысячи взятых в плен, 2,5 тысячи раненых, менее чем через полтора часа перестала существовать железная дивизия, с которой боялись соприкасаться лучшие воинские части наших союзников.

Уникальное воинское соединение «Кавказская туземная конная дивизия», более известная как «Дикая дивизия», была сформирована из добровольцев, уроженцев Кавказа, которые, по российскому законодательству того времени не подлежали призыву на службу. Когда в 1914 году началась 1-я мировая война, командующий войсками Кавказского военного округа граф Воронцов-Дашков обратился к царю с предложением использовать «воинственные кавказские народы». Идея сразу же была поддержана Николаем II. Доброволец Хамид Нальгиев из ингушского селения Сурхахи, как и другие земляки, явился в формируемый полк в полном боевом снаряжений, на своем боевом коне.

«Отношения между офицерами и всадниками сильно отличались от таковых в регулярных частях,

- вспоминал офицер Ингушского полка Анатолий Марков. - В горцах не было никакого раболепства перед офицерами, они всегда сохраняли собственное достоинство и отнюдь не считали своих офицеров за господ - тем более за высшую расу».

Шокируя офицеров, горцы обращались к главнокомандующему князю Михаилу Романову, брату царя, на «ты».

- «У отца остались очень теплые воспоминания о князе Михаиле,

- рассказывает Ахьяд Хамидович. -Это был простой человек, ел вместе с всадниками одну пищу, жил в таких же полевых условиях».

«Первое мое знакомство с Кавказской туземной конной дивизией, - писал журналист Илья Толстой, сын Льва Толстого, - произошло в Львове, когда командир корпуса производил ее смотр... Полки проходили в конном строю, в походном порядке, один за одним, один красивее другого, и весь город в продолжение целого часа любовался и дивился невиданным дотоле зрелищем... Под скрипучий напев зурначей, наигрывающих на своих дудочках свои народные воинственные песни, мимо нас проходили нарядные, типичные всадники в красивых черкесках, в блестящем золотом и серебром оружии, в ярко-алых башлыках, на нервных, точеных лошадях, гибкие, смуглые, полные гордости и национального достоинства. Что ни лицо, то тип; что ни выражение - выражение свое, личное; что ни взгляд - мощь и отвага...»

В своем донесении князю Михаилу полковник граф Воронцов-Дашков писал:

«С чувством особого удовлетворения должен отметить геройскую работу полков вверенной Вашему Императорскому Высочеству дивизии. Промокшие от проливного дождя, идущего всю ночь, ослабевшие от 4-х дневной «уразы», всадники, по вязкой от дождя земле, стойко и стройно шли вперед под градом пуль, почти не залегая, и трепет обнимал противника, не выдержавшего такого стремительного наступления...».

Участник Брусиловского прорыва Хамид Нальгиев прошел с боями Австрию, Венгрию. В гражданскую войну он сражался на стороне красных. После войны вернулся в родные Сурхахи, стал пахать, сеять. В 1938 году родился сын Ахъяд, девятый ребенок в семье.

Ахъяду было шесть лет, когда Иосифу Сталину взбрела в голову мысль о депортации кавказских народов в Казахстан и Среднюю Азию. События тех дней почти не сохранились в памяти доктора Нальгиева. Запомнились поезд-товарняк, теснота в вагоне. Семья оказалась в карагандинской степи, где и прошли детство и юность.

Аза Уматгиреевна родилась в казахстанской ссылке, в поселке Каскелен рядом с Алма-Атой.

- В детстве ее, чтобы не сглазить, пропускали под животом верблюда, у нее нянька казашкой была, - с улыбкой рассказывает Ахьяд Хамидович.

Вообще-то в старину суеверные кочевники, чтобы не сглазить ребенка, обычно пропускали его под ногами старух. Отсюда казахские имена - «Бескемпир» (пять старух), «Ушкемпир» (три старухи).

Отец Азы Уматгиреевны, офицер Советской армии, начав с финской, прошел всю 2-ю мировую войну. Он был в числе защитников Брестской крепости. Около четырехсот вайнахов (триста чеченцев и сто ингушей) обороняли легендарную крепость, которая стала символом стойкости советского солдата. Немцы прошли далеко вглубь СССР, сметая все на своем пути, и только глубоко в тылу врага отчаянно и героически сопротивлялась горстка смельчаков, совершая дерзкие вылазки. Израненного, истощенного офицера подобрали белорусские крестьяне и выходили его. Затем вновь были сражения и далее плен, концлагерь «Маутхаузен». Не раз пытался бежать, что и возможно сыграло свою роль в послевоенной судьбе: НКВД не преследовал отца за то, что оказался в плену, более того, он помог многим узникам концлагеря отстоять доброе имя.

После войны Уматгирей нашел родных под Алма-Атой. Женился на дочери павшего в войне полковника Магомеда Султыгова. В 1955 году родилась дочь Аза. Через год кавказцев реабилитировали. Развенчание культа личности не заставило себя ждать. Иосиф Джугашвили покинул мавзолей, оставив Владимира Ульянова наедине. Репрессированным мусульманским народам Кавказа руководство страны позволило вернуться на родину.

В штатах стал бы миллионером

В Тюмени Ахъяд Хамидович уже 38 лет. После окончания Медицинского института в г. Орджоникидзе, молодой врач некоторое время работал на кафедре общей хирургии Медицинского института в Ростове-на-Дону. Тюмень он выбрал, как город, имеющий хорошую перспективу, и не ошибся в этом. В 1972 году Нальгиева приняли на кафедру травматологии, ортопедии и военно-полевой хирургии Тюменского Медицинского института. Через год к нему приехала молодая жена Аза. Она окончила Свердловский институт народного хозяйства по специальности «технология общепита».

«Каждый месяц ездил или летал в командировки: оперировал, консультировал, читал лекции во всех южных районах области, -рассказывает об Ахъяде Хамидовиче журналистка Нина Зарубина. - 20 лет курировал Кондинский район: вел работу по предупреждению травматизма у нефтяников и лесозаготовителей, оперировал пострадавших. По линии общества «Знание»иоблвоенкоматапроводил занятия с офицерами запаса по оказанию медицинской помощи в военно-полевых условиях.

При таких солидных нагрузках (не будем забывать, что он читал лекции студентам, принимал экзамены)

Ахьяд Хамидович успевал еще и читать специальную литературу, писать статьи, делать открытия.

18-летнему вьетнамскому студенту Дао Ван Хиену грозила (из-за опухоли) ампутация руки.

что мы можем сохранить юноше руку. Провел операцию. Парень был счастлив. А я написал статью в «Хирургический вестник» (был такой всесоюзный журнал), утверждая, что с такими опухолями можно лечить больных, не ампутируя руку. Меня поддержала ведущий специалист Усольцева, и этот метод признали.

Это было в начале научной карьеры Ахьяда Хамидовича. А сколько уникальных операций

Ангола, жаркая в прямом и переносном смысле

Дядя юноши герой вьетнамской войны, врач, попросил А.Нальгиева помочь юноше: может, все-таки можно обойтись без ампутации?

- Я посмотрел анализы, взятые у парня. Они отличные, температура нормальная, легкие в норме. Уже хорошо, - рассказывает Нальгиев. - Проштудировав кучу литературы, поразмыслив, я пришел к выводу,

произвел он за 35 лет жизни в Тюмени! (статья Н.Зарубиной в «Тюменских известиях» выходила два года назад. - Авт.) Он не подсчитывал, просто, говорит, много! В среднем по 300-350 операций в год.

Живи Нальгиев в США, он давно был бы миллионером...».

Зарубина рассказывает, как однажды доктор Нальгиев помог женщине, которой в Америке сделали неудачную операцию. Она заплатила 45 тысяч долларов американским врачам. Ошибки заокеанских коллег исправил доктор Нальгиев.

А сколько Ахьяд Хамитович сделал маленьким (и не совсем) муслимам обрезание, это тоже известно одному Всевышнему. Доктор помнит лишь, что самому старшему пациенту, которому он делал обрезание, было 70 лет от роду, а самому маленькому - 2 месяца.

Особую страницу в жизни семьи Нальгиевых занимает работа в Анголе в середине 80-х годов. Три года Ахьяд Хамидович и Аза Уматгиреевна жили под горячим африканским солнцем, в стране, где шла гражданская война. 27 лет население бывшей Португальской колонии убивало друг друга. Доктора Нальгиева командировали на войну, как одного из самых грамотных специалистов. Работал он в госпитале в городе Луанде -столице Анголы. Она - в морской таможне СССР, была и секретарем, и переводчиком, и кассиром.

Ахьяд часто подолгу задерживался на работе, - вспоминает Аза Уматгиреевна.

- Поступало много больных и раненых, муж не оставлял их, пока не сделает операцию. Отработает смену, и вновь на дежурство. Чтобы не оставлять меня одну, наши друзья забирали меня к себе. Впервые смерть я увидела, находясь у друзей. Раздались выстрелы, мы -к окну, а там женщину автоматной очередью. Она упала. Маленькие дети ползают по ней, плачут, кричат У меня был сильный шок... Позже мы не раз попадали под обстрел, прятались под окнами от пуль. Неделями сидели без воды и света, но работали... Несмотря на весь негатив, мне приятно вспоминать об Анголе.

Двух дочерей вырастили Ахьяд Хамидович и Аза Уматгиреевна. Пятеро внучат окружают их сегодня

- это потомки, которые продолжат славные традиций предков - быть истинными мусульманами.

Три месяца назад Аза Уматгиреевна открыла кафе «Халяль» в торговом центре «Колумб» по Московскому тракту.

- Я давно шла к этому, - рассказывает она. - Мусульман в Тюмени много, а пойти с семьей по сути некуда. Я думала об открытии кафе для мусульман еще до совершения хаджа в 2009 году. После хаджа желание только укрепилось. Тем более, что я практически всю свою сознательную жизнь работаю в общепите, я сама технолог, 22 года проработала директором общепита завода БКУ. Поэтому для меня было несложно открыть кафе.

Мясопродукты для общепита по-шариату поставляют мусульмане из числа тюменских татар и казахов. В кафе «Халяль» готовятся в основном национальные блюда мусульманских народов. Пока новое предприятие больше несет затраты, однако хозяйка уверена, что три месяца - не показатель, кафе «Халяль» в «Колумбе» еще найдет своих клиентов. Она мечтает об отдельном здании для халяльного досуга. Пожелаем же Азе-хаджие в этот Рамадан исполнения всех желаний.