Сибирское линейное казачье войско было создано в 1808 году, после перевода регулярных драгунских частей из Сибири на запад.

Одно время, правда, его историю пытались вести от казаков атамана Ермака Тимофеевича. Однако в 1586 году, когда в Сибири закрепилась царская администрация, казаков, пришедших с Ермаком, оставались единицы. А основу нового казачества уже составили не они, а "охочие" люди с русского севера, местные служилые татары, переселенцы. 

В отличие от потомков вольных общин - Донского, Уральского, Терского войск - Сибирское было создано государством. 19 августа 1808 года новое войско, созданное из казаков Иртышской, Ишимской, Колываново-Кузнецкой приграничных линий, получила официальное наименование Сибирского линейного казачьего войска со столицей в Омской крепости.

В 1822 году появился "Устав о сибирских городовых казаках", определяющий место казачества в социально-политическеой жизни региона. В Сибири были сформированы семь полков городовых казаков. Среди них и Сибирский татарский казачий полк, укомплектованный из тобольской, тюменской и томской городовых татарских казачьих команд. В 1849 году полк был преобразован в Тобольский конный казачий полк. Тогда в нем несли службу 1380 мусульман-казаков и 1704 ясачных татар.

Южную границу Сибири охраняли, главным образом, от набегов казахских племен. Еще в 1765 году на границе со степью была устроена своеобразная контрольно-следовая полоса - барьер из жердей и срубленных деревьев, тянувшийся вдоль Пресногорьковской и Иртышской линий, в 10 верстах перед ними. Вторую такую полосу образовали рогатки, поставленные в промежутках между крепостями и редутами на самой линии. Вдоль барьера стояли казачьи пикеты, курсировали - "от маяка до маяка, от станца до станца" - казачьи разъезды. Когда разметанный барьер оповещал их о появлении ордынцев, маячные зажигали сигнальные костры - и все живое стремилось укрыться под защиту укреплений, а дежурные казачьи отряды готовились к схватке.

Напряженность линейной службы казаков в Западной Сибири усугублялась громадной протяженностью границы, от Тобола до Алтая. В 18 веке службу на линии несли еще несколько сот донских и яицких казаков, башкир и мещеряков, а до 1812 года и несколько драгунских полков. Однако драгунская кавалерия оказалась малопригодной для борьбы с отрядами ордынцев. В 1812-м драгуны ушли воевать с Наполеоном, а сибирские линейные казаки остались единственной конницей в Западной Сибири, служащей с 17 лет и "доколе в силах"...

За "усердие и исправность к службе" войско в 1812 году получило свою первую награду - флюгера на пики. В 1810-м были открыты школы для казаков действительной службы, а в 1815-м (впервые в истории казачества) введено обязательное начальное образование. Для подготовки офицеров в Омске в 1813 году создали войсковое училище.

С 1810-х годов сибирцы стали проходить и систематическое военное обучение, облеклись в форменные темно-синие мундиры и такие же шаровары с красными лампасами (с декабря 1840-го цвет униформы стал темно-зеленым). Около 1812 года сибирские казаки впервые надели красные погоны, а офицеры - серебряные (артиллерийские - золотые) эполеты.

В этническом плане умма главным образом была представлена татарами и башкирами, а несколько позже и казахами-казаками. В 1855 году в Тобольском конном полку служило 1373 мусульман (33,6 процентов от общего числа), расселенных в Тобольском, Тюменском и Ялуторовском округах. К этому времени положением Военного совета от 6 февраля 1854 года был решен вопрос о причислении в период размежевания полковых земельных годий соседних 5874 ясачных татар к военному сословию, после которого численность мусульманских казачьих селений достигло 63, число мечетей при них - 57.

В других полках Сибирского линейного казачьего войска, находившихся на территории    Казахстана, насчитывался 261 правоверный. Основная часть их проживала в станице Имантавская вблизи Кокчетава и станице Татарская. Мечети действовали в Становой и Татарской, но без официальных мулл. Еще в 1852 году казаки станицы Становой Тобольской губернии подавали прощение о разрешении им избрать из своей среды муллу с содержанием его за счет общества и с освобождением от военной службы. На эту должность они прочили резервного казака Абдувалита Синюкаева. Но командование Отдельного Сибирского корпуса отложило решение вопроса на время.

На следующий год департаментом военных поселений на примере аналогичного прощения мусульман Тобольского казачьего конного полка был разработан проект правил о назначении мусульманского духовенства в казачьих войсках Сибири. Казакам-мусульманам разрешалось избирать из своей среды имама, если при мечети состояло не менее двухсот мужчин. Кандидаты на должность муллы должны были подвергаться испытанию в Оренбургском Духовном собрании и утверждаться генерал-губернатором западной Сибири или командующим Отдельного Сибирского корпуса.

В правилах говорилось: "Принимая во внимание, что духовенство магометанское проникнуто фанатизмом,... и что умножение лиц сего духовенства в отдаленном крае, соседствующем с народами магометанского исповедания, может иметь весьма неблагоприятные следствия по влиянию, которое муллы вообще имеют на простолюдинов".

В связи с этим проблема решалась причислением казаков-мусульман к приходам существующих мечетей на губернских землях и городах.

В 1861 г. Сибирское линейное казачье войско было переименовано в Сибирское казачье войско, а окончательно упразднено с приходом власти большевиков и всеобщим расказачиванием.

 В подготовке материала использованы работы Смирнова А. «Часовые империи. Сибирское казачье войско на службе отечеству», Загидулина И.К. «Мусульмане в российском казачестве в первой половине 19 века», Кабдулвахитова К. «По следам тюменских шейхов».

 На фото: Казак-казах из Сибирского войска с женой татаркой и дочерью.

Отписка об отправке берди-мурата, сына хана Кучума, из тобольска в Москву

1600-1601 гг.

Отписка тобольского воеводы Семена Сабурова туринскому голове Федору Янову о принятии мер к дальнейшей отправке до Верхотурья царевича Берди-Мурата и его провожатых.

Господину Федору Осиповичу Семен Сабуров челом бьет. Отпустили, господине, мы к царю и великому князю Борису Федоровичу всеа Русии к Москве сибирского царевича, Кучумова сына, Берди Мурата, а с ним послали сына боярского Василия Тыркова и татар и казаков. И как к тебе с царевичем Василье Тырков приедет, а в стругех будет рекою для мелей до Верхотурья не дойти, и ты б Василью Тыркову дал под царевича, и под татар, и под стрельцов, и под казаков, которые посланы с ним из Тобольска, и под провожатых, которые стрельцы и казаки посланы с ним будут с Тюмени, обласы, чтоб им всем дойти до Верхотурья. А однолично б еси, господине, тем промыслил, обласы велел собрати. И отпустил бы еси Василия Тыркова с царевичем и со всеми людьми тотчас в обласех, чтоб Василью с царевичем дойти до Верхотурья здорово. А будет обласов столько не будет, и ты б Василию Тыркову дал под царевича да под татар под 5 человек 6 лошадей да под рухлядь и под запас, как мочно поднять, да Василию Тыркову дал бы еси две лошади, да татарам Кизылбаю Купландееву, да Теребердею Кулмаметову, да Девлету Купкилдееву, да литвину Яну Федьковскому, да казаком Грише Выходцу с товарищи, трем человекам, по подводе с проводники. И отпустил бы еси Василия Тыркова с царевичем и с татары и с казаки тотчас, не мешкав. А которые стрельцы и казаки будут с Тюмени за царевичем провожатые, и ты б тех провожатых послал на Верхотурье царевича провожати пеших, под запасы им дал 2 лошади. А струги бы еси, в чем царевич едет, прислал на Тюмень. И ко мне про царевича, как его на Верхотурье отпустишь, отписал, как будут в Тоболеск ездоки.

ААН, ф. 21, on. 4, № 5, л. 11 и 11 об., № 10